Ирина – мама младенца, к тому же живущая на другом континенте. Поэтому наши занятия приняли форму видеоуроков: я записывала Ирине на камеру комментарии к ее текстам, лекции и домашние задания, а она смотрела их по кусочкам, когда находила время.

Будучи журналистом, Ирина и к прозе подходила по-журналистски: она строила повествование вокруг событий, а не вокруг героев, использовала публицистические штампы и пропускала описания. Повествование ее неслось, как репортаж, но герои оставались плоскими и не менялись к концу истории.

Зато ей удавалось пробудить воспоминания у читателя, коснувшись эпохи, о которой она писала. И выбранный ею жанр семейной саги дал ей множество возможностей для литературной учебы и ее развития как писательницы.

“Екатерина Оаро для меня — чистое вдохновение. После разбора моего рассказа я четко увидела зоны для развития, поняла свои слабые и сильные стороны (не знаю, насколько они действительно сильные, но Екатерина смогла так их представить, что я воодушевилась и захотела писать больше, потому что почувствовала, что не все со мной потеряно).

Для меня огромное удовольствие отметить, какой тонко чувствующий читатель Екатерина Оаро. Она умеет видеть и декодировать расставленные символы и знаки, легко улавливает параллельные сюжетные линии, понимает намеки. Она действительно умный читатель — такой, о котором мечтает любо автор, когда садится писать.

Рекомендации Екатерина дает очень деликатно. Имея огромный запас знаний и интересный практический писательский опыт, она могла бы легко говорить с авторами с позиции силы. Но она очень уважительна, очень внимательна, она никогда не давит и не смеется над откровенно глупыми или банальными вещами.

Она задает умные тонкие вопросы и предлагает альтернативные варианты — и автору становится понятно, что эта сцена или это описание могли бы быть объемнее или точнее. Иногда мне кажется, что Катя прочитала все книги мира, потому что она легко приводит примеры из классической или современной литературы, а параллельно еще и цитирует книги о теории писательского мастерства.

Да, я понимаю, что очень хочется считать, что писательству не нужно учиться: тебе либо дано, либо нет. Я также понимаю, что ни Пушкин, ни Чехов с Буниным ничему не учились и никого не просили делать разбор своих текстов. Но сегодня время потребления, время фастфуда, когда каждый подросток с клавиатурой мнит себя писателем. Поэтому сегодня особое уважение вызывают вдумчивые “медленные” писатели.

Я хочу быть именно таким писателем, но в силу характера сама я остановиться не могу — меня нужно останавливать, задавая вопросы и предлагая мне рассуждать. Екатерина Оаро помогает мне с этим: разбирая со мной тексты, она открывает для меня другой мир — мир вдумчивого и серезного ремесла, которым я хочу овладеть”.